Психиатрия

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ПСИХОЗА  08.06.2015 15:34

При многих психических заболеваниях имеют место психозы. В зависимости от формы и причин заболевания эти психозы отличаются друг от друга, но есть общие черты, присущие любому психозу. Хотелось бы познакомить читателей с основными проявлениями психоза и, по возможности, дать представление о тех переживаниях, которые испытывают люди, находящиеся в психозе.

Очень яркие психотические картины встречаются при эндогенных заболеваниях (особенно при периодической форме). Для многочисленных симптомов, наблюдаемых в приступах характерен чувственно-образный характер нарушений. Симптомы, выявляемые на разных этапах приступа, выступают как патологические явления разных сфер чувственности больного. В обобщенном виде они заключаются в расстройстве восприятия, оценки обстановки и в нарушении самосознания. Эта особенность психопатологической картины при подобных психозах подчеркивалась многими авторами. Классик французской психиатрии Baillarger писал о “перевоплощении внешних впечатлений”, о сходстве переживаний больных со сновидениями. Знаменитый немецкий психиатр Griesinger отмечал “погружение больного в воображаемый мир вследствие аномалии восприятия. Образность расстройств, являющаяся их второй особенностью. также отмечалась многими авторами. Известный советский психиатр Т.Ф. Пападопулос указывал, что «образные переживания больных на начальных этапах имеют конкретное содержание и форму. При более глубоких степенях нарушения отмечаются яркие представления, а на последних этапах—визуализированные, аффективно насыщенные грезоподобные, красочные видения, сцены». В. X. Кандинский утверждал что чувственность и образность присущи не отдельным явлениям, а характеризуют все мышление больных: « всякое представление, всякая мысль принимает у больных конкретную резко чувственную форму, так что все мышление больного совершается в пластической образной форме». Больной «в это время не может мыслить иначе как в живо и в чувственно образной форме. У него кроме дара всезнания и всеслышания имеется дар всевидения”. В. X. Кандинский детально описал еще одну особенность подобных состоянии—фантастический характер переживаний. Фантастичность переживаний при нарастании расстройства составляет третью черту этих психозов. Для нее также характерно нарастание симптоматики по мере усиления расстройств (от земных фантазий до мистико-космических, абсурдных, чудовищных построений).

Теперь мне бы хотелось проиллюстрировать это на конкретном примере переживаний пациентки в психозе.

Продром психоза (длительность около 1,5 суток).

На фоне полного физического здоровья возникла особая телесная усталость. Перестала есть, пила только чай. Перестала спать. С нездоровым азартом разглядывала в интернете все подряд. Все на что падал взгляд, «возник прямо-таки охотничий инстинкт» - хотелось обнаружить, что-то скрытое, тайное, имеющее потаенный смысл. 1 сутки без устали просидела в Интернете. Настроение при этом было приподнятое. Сразу без видимых причин настроение стало азартным. «Было ожидание чего-то, что произойдет, но без тревоги». Такое состояние продолжалось

1 этап ( длительность около 1,5 суток)

По мнению больной основным переживанием этого этапа является особый азарт, когда к случайно выхваченному из окружающего первому элементу складывающейся мозаики, удачно «назначается» второй, третий и последующие элементы. Чем больше «правильных элементов» удается сложить, тем больший азарт проявляется. «Психоз – это игра, головоломка, это захватывает». «В психозе любая мелочь требует своей идеологии, т.е. любой самый незначительный факт должен иметь некий смысл, должен надлежащим образом встраиваться в создающуюся в этот момент картину мира». Психотическая картина мира при этом «должна быть красивой». Подобная красота подразумевает особую стройность и гармоничность, прежде всего, внутреннего, но и внешнего пространства (« тогда я даже стала убираться в квартире» ). Причем, вещи могут не быть красивыми сами по себе – «они просто назначаются быть красивыми, например, чайник рифмуется со стоящим рядом синтезатором – и вот все пришло в гармонию!». Именно поэтому любая мелочь из окружающего мира, которая надлежащим образом не встроена в эту гармонию, беспокоит и будоражит, требуя дополнительной мыслительной и эмоциональной работы по гармоничному «вживлению» подобной мелочи в существующую на данный момент картину мира.

2 этап (длительность более 1 суток. Ощущение времени на этом этапе было неактуальным, «но был день и была ночь»).

Существующая на 1 этапе симптоматика остается, к ней добавляются все «новые и новые игры» и этот процесс убыстряется.

В идеаторной сфере формируются 2 одновременно идущих мыслительных потока, представляющие две одновременно существующие картины мира.

Первая, психотическая картина мира, в которую встраиваются новые кусочки информации, - «лубочная». Т.е. яркая, эмоционально насыщенная, живая и очень подвижная, представляющая собой внешнее отражение «захватывающей головоломки». Она воспринимается с помощью «внутреннего зрения» и «внутренней речи». «Внутренняя речь» проявляется в виде шутовской декламации, когда больная вступала в диалог с возможным или предполагаемым наблюдателем ( при этом больная до конца не была уверена, что этот наблюдатель существует , «но вдруг»). «Лубочная» картина мира активно отражает любую мысль или даже намек на мысль, эмоцию, сопряженную с мелькнувшей мыслью – «корчились рожи, выкладывались головоломки со значением, делались разнообразные движения». Иногда при этом возникали необычные телесные ощущения, например, «как будто проваливалась куда-то или ощущала как вокруг головы что-то вращалось, но не воздух а некая эфирная субстанция, такое разбушевавшееся магнитное поле».

Вторая, психотическая картина – «мистическая». т.е. отражающая скрытый, глобальный, мистический или эвристический аспект тех или иных внешне самых обыкновенных мыслей и вещей. На каком- то этапе вещи стали ощущаться как мысли - «со всей своей материальностью вещи стали ощущаться на уровне платоновских идей». То есть, то, что раньше воспринималось лишь чувственно, стало ощущаться и чувственно и мысленно. Примером такого «мистического» потока мышления служит мгновенно возникшее в представлении пациентки по случайному поводу и «прокрутившееся со страшной скоростью» «Евангелие от Иуды». Суть этого «евангелия», совершенно спонтанно возникшего в уме пациентки она поясняет так: « это не то, чтобы оправдание Иуды, но совершенно иной взгляд на библейскую историю. Ведь Иисус сам сказал, что тот, кому он даст хлеб с солью, тот его и предаст. Иуда взял и сделал это как бы выполняя приказ Божий, потому, что безгранично любил Бога и не мог ослушаться его приказа. Потом он предал, Иисуса исполняя тот же приказ». Очень «вжилась» в это переживание. По мнению пациентки наиболее подходящий термин для этих ощущений – «сопереживание, это практически буквальный смысл слова». Перед мысленным взором пациентки за очень короткий промежуток времени развернулась вся библейская история в виде полноценного Евангелия. «Мистическая» психотическая картина воспринималась не в виде отвлеченных идеаторных построений, но была «обличена в потоки внутреннего зрения, внутренней речи и возникающих в голове цветных образов». Окрашивание образов происходила тоже по желанию больной. Нужный цвет выбирался из огромного количества разнообразных мелких предметов, специально, особым образом выкладываемых на столе, с одной стороны и из мистических значений цвета, с другой стороны. Причем эти мистические значения цвета совершенно произвольно «назначались» больной в каждый конкретный момент. Важно было не то, какие именно цвета выбирались, но то «как они символически соотносятся между собой». «Важно было соотношение, а значения присваивались цветам с бессовестной свободой», по принципу – что на данный момент удобно, то и главное. Однако «назначенные» таким случайным образом цвета уже надо было постоянно держать в голове, потому что «следующий оборот картины уже подгонялся под эту схему.

Эмоциональное сопровождение описанной выше мыслительной работы осуществлялось за счет «нечеловеческой силы эмоций» - « радость, смех и слезы, невероятные движения и позы, с помощью которых только и можно было выразить захлестывающие ее чувства. Чувствительность была так обострена, что специально приглушала или вообще выключала свет, иначе эмоции становились нестерпимыми и вызывали физически болезненные ощущения. С таким же уровнем эмоций пациентка несколько раз встречалась в жизни. Например, когда узнала о смерти дедушки и бабушки. Иногда в раннем детстве спонтанно возникали такие же по интенсивности эмоции счастья. Разница заключалась лишь в том, что в психозе эмоции были гораздо более продолжительными: то, что в детстве возникало лишь на пике переживаний, здесь растягивалось на часы, причем эмоции могли видоизменяться в то время как их уровень оставался максимальным – «все пылало, горело и шипело».

Телесное сопровождение эмоций заключалось в том, что в все тело было переполнено энергией: не могла остановиться, постоянно ходила, что-то делала руками, периодически выходила на балкон, «чтобы вдохнуть холодного воздуха». Телесные ощущения были особого свойства « и воздух был со значением и звезды» (расшифровать эту фразу не в состоянии, «но это было именно так»).

* Совершенно особенные телесные ощущения были у больной на 2 этапе второго по счету психоза. Когда больная оказалась в ПБ, то после инъекции нейролептиков 15-20 минут «выпали из жизни». Когда очнулась, то обнаружила себя зафиксированной к койке. Тотчас возникло «непереносимое» ощущение – «казалось, что все вены на запястьях и щиколотках настолько пережаты, что руки сейчас лопнут». Само это состояние, неподвижность и полная беспомощность были настолько сильными и жуткими, что по образному выражению пациентки в ней «завизжала крыса- жертва науки». Больной трижды удавалось развязываться. Больная настаивает, что физические ощущения в этот период были «совершенно невыносимы, таких физических ощущений в прежней жизни не было». Страх и физические ощущения боли и напряжения тела сливались во что-то единое, при этом это было именно физическое ощущение. Пациентка уточняет, что до этого момента провела в страхе несколько часов, «но со страхом было достаточно легко справиться», «здесь же это было именно физическим ощущением». Пытаясь объяснить эти ощущения говорит: «я даже не могу назвать это болью, это совершенно иное, но физическое ощущение». Сражалась «с этим» около 3 часов и все время испытывала «совершенно невозможные и нечеловеческие ощущения». После того как в последний раз самостоятельно развязалась, настолько обессилела, что мгновенно заснула. Считает, что успокаивающие препараты совершенно не действовали на нее пока она не освободилась от пут. Пациентка знает из последующей беседы с персоналом, что в этом состоянии отчаянно дралась и сопротивлялась фиксации. Интересно, что знание о своем поведении именно из уст персонала, происходят не от того, что пациентка не помнит своего поведения. «Зрение и слух функционировали нормально», однако чувственное познание мира в течение этого периода происходило в основном с помощью тактильного анализатора. Была сконцентрирована на тяжких телесных ощущениях. То есть, помнит как ее вязали, как отбивалась от санитаров, но это воспринималось как «если бы сама про себя смотрела фильм», и «по настоящему реальными были только эти физические ощущения».

Каждое новое поступление информации требовало одновременной ее переработки и введения этой информации в обе картины. Это было самым мучительным. Дело в том, что информации в каждую секунду поступало слишком много и всю ее надо было удерживать в голове, «помнить все перестановки и перестраивать уже массивом». Таким образом, приходилось «жонглировать» и «балансировать». Разнообразные нелепые суждения надо было «втиснуть» в обе картины и при этом, делать так, чтобы они «правильно соотносились друг с другом». Происходило это путем «обмана здравого смысла». Например, вспоминает о сложной псевдонаучной теории передачи мыслей с помощью электромагнитного излучения. Эта теория имела систему доказательств, причем система все время менялась в зависимости от потребности настоящего момента. Если невозможно было объяснить что-то с позиции прежней системы доказательств, то мгновенно подбирались новые доказательства типа - «духи бестелесные раскручивают магнитное поле земли…», то есть постоянно происходило то, что пациентка называет « переназначением смыслов». Кроме того, для пациентки в тот момент «обязательно надо было увязывать этот бред с теологией», что она и делала - «надо и увязываешь!».

3 этап.

Все имеющие место мыслеобразы и игровые моменты захватываются, погружаются и вовлекаются в водоворот исключительно сильных эмоций (т.е. эмоции как бы разогреваются в процессе игры-головоломки). Информация извне уже не замечается. Граница между внешним и внутренним размывается. На этой волне «лубочная» и «мистическая» картины мира сливаются в единое целое и тогда любая вновь поступающая информация мгновенно «вщелкивается» в нужное место, занимает единственно предназначенную для нее ячейку. Сам фон, в который поступает новая информация, в это время очень подвижен, он мгновенно приспосабливается и видоизменяется в зависимости от свойств новой информации, становясь конгруэнтен ей, т.о. информация и место для нее подходят как ключ к замку. Встроившаяся новая информация мгновенно получает «единственно верное для нее мистическое значение». Ощущение необычайной точности этого процесса воспринимаются всеми психическими сферами.

Телесно - оно воспринимается в виде своеобразных подергиваний, покалываний, дрожи и других многочисленных, но трудно вербализуемых ощущений. В принципе все эти телесные ощущения можно было бы назвать обычными, за исключением их «зашкаливающей» интенсивности (например, восприятие теплой воды как «обжигающей», прохладного воздуха как «пронизывающе холодного»). И все же в телесных ощущения этого периода имеется особенность – появляются такие свойства ощущений, которые в обычной жизни никогда не фиксируются сознанием. То «обжигающие всплески кожи, то покалывающие, это как обертоны в тувинском горловом пении, где именно они играют главную роль. Это удивительно «настоящие» ощущения - «очень настоящие, такие настоящее, что в жизни таких не бывает». Кроме этого было ощущение удивительной возможности детализации различных предметов –«как будто рассматривала что-то в лупу».

Идеаторно - в виде «невероятной легкости» встраивания информации в нужные точки. Ощущения какого-то ритма. Кто задает этот ритм, кому он принадлежит внешнему или внутреннему пространству сказать очень трудно поскольку в этом состоянии границы между «Я» и окружающим стерты. Больная склонна считать, что этот ритм отчасти возникает изнутри, отчасти дополняется извне – «будто играешь в пинг-понг с окружающим, такой вопрос- ответ, причем мгновенный ответ».

Аффективно – в виде «совершенно замечательного ощущения чистой идиотской радости». «Внутри радости» с радостью смешиваются всплески страданий и слез, но «все равно эту радость не испортишь ничем!». Это радость «освобождающая весь скопившийся за многие годы груз проблем и негативных эмоций». Освобождение от давних отрицательных эмоций происходило в этом состоянии с помощью мгновенных вспышек «горя» или острой тоски и этим прежние негативные эмоции вычеркивались из памяти навсегда.

Весь этот процесс представляет собой ритмическое неподконтрольное сознанию действие – «игра с окружающим в пинг-понг». Желание вмешиваться в процессы, происходящие на 3 этапе никогда не возникает. Процесс здесь идет сам по себе, захватывает всю внутреннюю сущность, не поддается никакому контролю (это даже не может придти в голову). Откуда идет поток энергии и информации извне или изнутри установить невозможно – «постоянно присутствует движение «Я» навстречу внешнему потоку информации и энергии и наоборот пронизывание этим внешним потоком внутреннего внутреннего «Я»».

Несколько раз на этом этапе возникали состояния которые пациентка может назвать «Озарениями». Подобные озарения сопровождались замиранием, завороженностью и пронзительным пониманием чего-то глобального, поразительно правильного, не вмещающегося в сознание. Одним из наиболее ярких озарений было «Откровение о бессмертии души». До сих пор пережитое остается для больной одним из наиболее жизненно важных переживаний. Этому откровению предшествовало раскручивание мыслей на тему бессмертия примерно в течение 1 часа. Одновременно с потоком мыслей, возникали «образы, воспринимаемые внутренним зрением в виде неких силовых линий». Если бы пациентку попросила нарисовать эти силовые линии, изобразила бы их в виде объемной мандалы, состоящей из кругов, вращающихся в разные стороны. Появление подобных мысленных феноменов сопровождалось очень сильными эмоциям. В течение 1 часа происходило ускорение ассоциаций. При этом создавалось впечатление, что понять все происходящее очень легко, но «объем информации был слишком велик и невозможно было удерживать его в сознании и памяти». Через 1 час такой «раскрутки» неожиданно «все сложилось в один узел». Это произошло мгновенно «как пузырь на воде»:

Появились интенсивные телесные ощущения: особенно запомнилась особая дрожь в спине – «прямо мороз по коже». В аффективной сфере возник «восторг и страх одновременно». Темп мышления ускорился еще больше – «мысли закружились в вихре, это было похоже на смерч – вихрь вращающийся на одном месте». Интересно, что при этом пациентке удавалось совершенно отчетливо усвоить всю информацию логически. Это усвоение происходило синхронно с огромной скоростью вихря мыслеобразов. Пациентка считает, что даже на фоне психоза «это было совершенно особое состояние, особее в 100 раз, чем психоз вообще». Она настаивает, что никогда ничего подобного ни в психозе, ни тем более в обычной жизни не испытывала.

Вся ситуация «запечатлелась памятью насмерть»: «фиксировалось все, на что падал взгляд, поскольку это было не фоном, а действующим лицом процесса!»

Сам момент озарения продолжался около 15 минут. Наступило замедление всех процессов в физическом мире, т.е. резко замедлился темп мышления. Внутренне все изменилось – «прежняя жизнь не кончилась, просто мгновенно перешла в другое качество». Каким-то образом все прежние ощущения и представления были включены в новую жизнь на совершенно ином уровне.

Переживание «бессмертия души» мнению больной это «как будто на собственной шкуре ощутила себя в состоянии после смерти». Т.е. смогла воочию заглянуть в загробный мир. С тибетской книгой мертвых, по мнению пациентки, это имеет небольшое сходство. Единственное общее – это «сами принципы нарастания симптоматики», в деталях все было другим. По мнению больной она до настоящего времени носит в себе следы этого ощущения: « сказать, что верю будто это стопроцентная истина не могу, но расстаться с этим ощущением невозможно». Не возражает против идеи повторить эти переживания, «но только если бы их можно было изъять из психоза».

После «озарения» был период «Ликования» длительностью до 20 минут. Это было «очень комфортное состояние», однако оно требовало большого расхода физической энергии. Основными ощущениями здесь были «слезы радости и умиления». В конце этого периода чувствовала себя очень усталой и физически и психически. Усталость здесь была, по мнению больной, «достаточно приятной». Это был пожалуй первый спад энергии за весь психоз – «до этого в течение всего психоза чувствовала себя неутомимой».

Длительность 3 этапа около 2 – 2,5 часов. Пациентка отмечает своеобразие восприятия времени на этом этапе. «Очень много событий умещалось в коротких промежутках времени». Об астрономическом времени могла судить так: «когда начинало светать, то было видно как меняется цвет неба за окном, серенькое обычное небо, но менялось красиво».

4 этап.

Возникает чувство, что вся эта раскаленная масса впечатлений и ощущений очень напоминающая цветное стекло, начинает остывать. То есть, уменьшается энергетическая насыщенность процесса. Отчетливо ощущается, что весь процесс идет на спад – «энергии становится маловато», «все совсем не так интересно как раньше», хотя «во все игры продолжаешь играть по инерции».

При этом новые кусочки информации «вклиниваются в эту остывающую стеклянную массу как осколки зеркал». Энергии массы уже не хватает, чтобы расплавить эти осколки. Таким образом, осколки зеркала поступающей информации уже не претерпевают никакого изменения и предстают четким зеркальным отражением реальности. Вокруг этих кусочков «непосредственной реальности» вырастает «киста фантастичности». Пытаясь объяснить, что означает «киста фантастичности» пациентка сравнивает это явление с некой пограничной территорией, «стыком реальности и сложной системы бредовых построений». Это такая защитная сумка из всяких мелких бредовых идей, для того, чтобы не дать присоединиться к картине застывающего стекла отражениям внешнего мира, т.е. «киста» – это особая предохранительная зона от «конгломерата отрицательных переживаний внешнего мира». «Это соединительная ткань, защищающая от содержимого кисты, например от гноя».

Скорее всего «киста фантастичности» это приспособительный механизм, с помощью которого психотик пытается защитить чудесный и увлекательный мир своей психотической вселенной от его неминуемого разрушения вследствие движения психоза на убыль.

Настроение волнообразно меняется: то слегка приподнятое, то подавленное. Постоянно присутствует чувство неудовлетворенности и разочарования тем, как здесь все происходит. Отчетливо не хватает имевшей место ранее «идиотской радости». «Было обидно, что эта радость исчезла, а раньше казалось, что это будет вечно!».

В телесной сфере не было никаких необычных ощущений кроме гиперестезии на средства бытовой химии. Постепенно и эта гиперестезия сходила на нет.

Длительность 4 этапа несколько дней. Точное восприятие времени на этом этапе больной было недоступным. Прожила этот период у родителей: «спала и могла отличать явь и сон».

5 этап.

Нарастает упадок сил. Мысли идут по кругу. Например, «одна мысль как испорченная пластинка может крутиться до бесконечности». Азарт пропадает. Вся картина мира становится очень цельной и соответствует реальности. Но при этом «кое-какие бредовые умозаключения все еще остаются в силе». Именно в этом состоянии у пациентки возникла совершенно обычная мысль о родителях – «а что с ними, где они?», и «переназначить смыслы родителей было уже невозможно!» Именно эта невозможность «переназначения смыслов» вызвала у больной чувство недоумения и разочарования. Появилась тоска и безысходность.

Длительность 5 этапа около 5 суток.

6 этап.

Далее пациентка оказалась в психиатрической больнице. Здесь было еще хуже, все процессы как бы остановились - «Я месяц прожила как под коркой застывшего стекла с вкрапленными осколками нормальных воспоминаний» При этом испытывала «застывший холодный страх – как там папа с мамой?». Страх был без адреналина. Тело было как бы отрезано от души, существовало отдельно. Страх «располагался только в душе и мыслях». Он присутствовал постоянно. Больше ничего не волновало. Картинка с осколками оказалась замороженной в психозе. В ПБ эмоции существовали отдельно от телесных ощущений, это было «крайне неприятно».

При выписке ничего не изменилось.

Длительность 6 этапа около 45 дней.

Больная в таком состоянии выписалась из ПБ. Дома отмечался кратковременный подъем настроения, связанный с освобождением из больницы, но вскоре состояние вновь вернулось к состоянию 6 этапа. Существовать так для больной казалось невыносимо: плохо было в основном от того, что плохо совмещались совершенно адекватная оценка окружающего и остатки бредовых идей. В таком состоянии больная пробыла около 1 суток, потом интуитивно поняла, что надо делать. «По готовому алгоритму самостоятельно раскрутила психоз – чтобы расплавить застывшую картину».

Для «раскрутки» делала следующее: прежде всего мысленно вновь стала «выстраивать головоломку». Кроме этого повторяла те действия, которые совершала в психозе, например, расхаживала по квартире, произносила те же слова и фразы, пыталась «подгонять реальные события под правила головоломки» и т.п.

Когда «картина начала плавиться», страх «перестал быть ровным»- появились пики, когда он доходил до «кромешного ужаса» и спады. Для выхода на переходный между 1-м и 2-м этапом уровень психоза потребовалось менее 1 суток. В это время практически перестала спать.

Основным мотивом раскрутки была не борьба со страхом, а незавершенный эвристический интерес. Когда оказалась дома, то страх за родителей в основном пропал т.к. воочию видела их живыми и здоровыми. После этого вновь попала в ПБ, где психоз развернулся только до 2 этапа, т.е. до «непереносимых телесных ощущений». Затем процесс сразу же перескочил на 6 этап.чию видела их живыми и здоровыми. огда оказалась дома страх за родителей в основном пропал т.к. шенный эвристический интерес.

7 этап.

После повторной выписки по-прежнему находилась в «застывшем» состоянии. Оставался холодный вполне мотивированный страх за родителей. Когда встретилась с отцом, то «увидела совершенно несчастного человека». Возникла чрезвычайно сильная эмоция и вдруг «отчетливо поняла», что все с ней происходящее «это болезнь». И от подобного понимания ощутила безграничную печаль – «яичница с мухой в янтаре рассыпалась». В течение 3 дней никаких лекарств не принимала. Была растеряна, неуверенна в себе. Боялась того, что не в состоянии отличить бред от реальности. Настроение было неопределенное с множеством колебаний. Мысли были обыкновенные. но доминировало ощущение растерянности – «что делать? Как жить дальше? ». Реакция на внешние события была немного преувеличенной, но достаточно адекватной.

Отмечалась умеренная мышечная скованность. Кроме того, в основном из-за расфокусировки зрения, двигалась разкоординированно. Оставалась повышенная чувствительность к запахам.

Появилась мысль, что надо лечиться, поэтому не возражала, когда отец предложил ей психиатра. Было ощущение, что пережила нечто ненормальное и это может быть опасным.

Когда начинала общаться с психиатром, то это общение происходило исключительно на идеаторном уровне: «Именно поэтому общаться было очень тяжело, не было подпитки эмоциями. От этого было тяжело думать». Психоаналитически ориентированные беседы происходили по 1,5 – 2,5 часа от одного до двух раз в неделю в течение примерно 6 месяцев. В течение всего этого времени пациентка исполнительно, но очень формально отвечала на многочисленные вопросы врача, сама в беседе инициативы никогда не проявляла. Оставалась отчужденной и внутренне безразличной ко всему происходящему. Только после того как врачу удалось нащупать в ее раннем детстве воспоминания необычных телесных ощущениях, связанных с водой, произошел «кардинальный сдвиг в восприятии». Действительно после этого стали появляться эмоции, довольно быстро возникла определенная эмпатическая связь с психиатром. Появилась возможность вновь пережить все ощущения психоза, то есть «не просто вспомнить, а именно пережить их». С этого момента пациентка начала активно и очень эмоционально вспоминать мельчайшие детали психоза. Она не просто вспоминала и переживала свои прежние ощущения, но и была в состоянии их анализировать. В результате психоаналитически ориентированной психотерапевтической работы еще через пол-года удалось интегрировать психотические переживания пациентки в ее реальную картину мира. С этого момента пациентка находится в стойкой ремиссии уже более 7 лет. Она активна, успешно занимается семейным бизнесом, ухаживает за больной матерью, избирательно и вполне адекватно общается с окружающими.